Ольга Попова: «Способы борьбы за права миноритариев сложные, но защита существует»

Раньше обиженные миноритарии жаловались на беспредел мажоритариев, то сегодня «за бортом» может оказаться сам мажоритарий. Подробнее об этом рассказала управляющая консалтинговой компании «Лигал Эксперт» Ольга Попова.

— Действительно ли изменилась ситуация, и сейчас миноритарии могут повлиять на ситуацию в бизнесе?
— Я поясню, что мы говорим о корпоративных конфликтах. Если стороны не договариваются, особенно если их двое, и здесь, конечно, у миноритариев меньше шансов, чтобы отстоять свои интересы. Тем не менее, практика развивается и, слава богу, уже больше возможностей у миноритарных участников. Даже если мажоритарий, пользуясь своим положением большого участника, нарушает интересы общества и маленького участника, можно защищаться. Как обычно происходит, как действует мажоритарный участник? Его задача в чем, если у них действительно конфликт, и они начали ссориться? Понятно, что большой хочет оставить маленького просто ни с чем. Как это можно сделать? В некоторых случаях грубо выкидывают из общества, лишают доли в обществе какими-то незаконными способами. Это первый вариант, и потом уже что-то происходит с имуществом общества, например, совершаются какие-то сделки по выводу активов для того, чтобы маленькому участнику, даже если он восстановится, шансов получить что-то от деятельности общества уже не было никаких. И второй вариант: маленький и так маленький, у него шансов проголосовать за что-то для себя хорошее практически нет, потому что второй его побеждает. И тогда второй большой или группа аффилированных лиц голосуют за какие-то невыгодные сделки для общества и их совершают. Особенно если мажоритарий параллельно является директором общества, то возможностей у него, конечно, очень много.

— Как защищать права миноритариев?
— Конечно, способы борьбы сами по себе сложные, но, тем не менее, защита существует, судебная практика, к счастью, развивается. Обзор Верховного суда, который был в декабре прошлого года, существенно помогает миноритарным участникам. Первые действия, которые возможно совершить — это оспаривать незаконные сделки, которые совершает мажоритарный участник, он же директор. Право такое существует у миноритарного участника, независимо от того, какая у него доля. Он действует в интересах общества. Оспорив сделки, а это может быть целая череда сделок по выводу активов, к сожалению, не получается у миноритарного участника прямо вернуть имущество. Закон не позволяет ему действовать от имени общества именно в таком процессе. И вот здесь, действительно, возникает конфликт, а что делать, собственно говоря, дальше? Что делает в это время мажоритарий и директор? Он, может быть, даже сменит директора и поставит какого-то номинального, которому не страшно, он не возвращает это имущество обществу. Собрания не проводятся или проводятся формально. Подтверждаются полномочия этого нашего номинального директора. Еще какие-нибудь фокусы придумывает наш мажоритарный участник.

В нашей практике был такой любопытный момент, когда мажоритарный участник в момент обращения с иском об исключении берет и дарит свою долю. Был аффилированный участник по отношению к нему, небольшой, и формально воспрепятствовал своему исключению из общества, несмотря на все неправомерные действия. В итоге, конечно, наш корпоративный спор продлился. Тем не менее, результатов мы достигли. Мы параллельно рассматривали несколько дел — это и оспаривание сделок по возврату имущества, и убытки со всей группы лиц, которые действовали неправомерно. И мы обратились с иском по исключению того участника, которому долю подарили, и он уже стал мажоритарным участником. Именно этот процесс мы ценим, что нам удалось его успешно завершить. Потому что он не настолько плохие действия совершал, потому что он маленький, и он в свое время голосовал за нехорошую сделку, а потом ему подарили долю. Но, тем не менее, он не совершал никаких действий, чтобы вернуть имущество обществу. И мы показывали суду, насколько добросовестно он ведет себя по отношению к обществу для того, чтобы действительно восстановить нарушенные интересы. И по совокупности всех обстоятельств, нам удалось доказать, что несмотря на то, что он мажоритарий, он не способствует правомерной деятельности общества, не восстанавливает интересы и не возвращает активы, а активы — это основной источник дохода, поскольку общество сдавало имущество в аренду. Благодаря этому нам удалось добиться исключения этого участника из общества. И когда Верховный суд обобщил практику — это был одним из важных, ключевых моментов, потому что он подчеркнул, что, действительно, независимо от того, что участник владеет долей более 50 процентов, тем не менее, его можно исключить, доказывая эту недобросовестность.

— А до декабря, до обзора, невозможно было это сделать?
— Но мы же исключили его до декабря. На самом деле, страна большая, практика разношерстная. Порой бывают такие случаи, когда одна тройка судей, если мы говорим, допустим, про кассационную инстанцию, выносит разные решения по, казалось бы, сходным делам. Поэтому когда Верховный суд обобщает практику, она становится более единообразной, и тогда уже участникам процесса легче, и суду проще, когда неоднозначное толкование и Верховный суд помогает это толкование привести к единому толкованию, всем становится проще. И с точки зрения защиты интереса таких маленьких участников — это тоже огромный плюс. Не биться головой об стену, а нормально доказывать правомерность своей позиции.

— В бизнесе сейчас что-то изменится, если миноритарии поднимут голову и начнут атаковать мажоритариев? Насколько действительно эти шансы возросли?
— Раньше можно было рассуждать, что 50 на 50. Когда в одном краю страны одна практика, в другом — другая. Соседний регион одно выдает, наш — другое. Теперь при достаточных доказательствах шансов становится гораздо больше, и уверенность в достижении нужного результата возрастает.