Челябинские предприниматели уделяют мало внимания защите интеллектуальной собственности. Этот вопрос становится особенно актуальным в условиях ВТО, когда рынок наполняется товарами иностранного производства. Часто ли интеллектуальная собственность становится поводом для судебных споров в Челябинске, какие недостатки существуют в современном законодательстве и как не потерять свою «марку», рассказал специалист по защите прав интеллектуальной собственности юридической компании «Гаврюшкин и партнёры» Сергей Гаврюшкин.
— Что включает в себя интеллектуальная собственность конкретного предприятия?
— Я бы сказал, что это нематериальные блага. То есть это то, что нельзя пощупать, потрогать, понюхать, это права, которые могут принадлежать тем или иным лицам — правообладателям. Нельзя сказать, что это только логотип или только слоганы. В Гражданском кодексе есть понятие «объекты интеллектуальной собственности». И всё, что там закреплено, является интеллектуальной собственностью. Я бы просто выделил основные блоки: это, безусловно, авторское право, отдельные блоки — патентное право, средства индивидуализации товаров (товарные знаки или фирменные наименования).
— В каком состоянии сейчас находится российское законодательство, которое регулирует эту сферу?
— На мой взгляд, наше законодательство очень серьёзно шагнуло вперед в 2008 году, когда появилась часть 4 Гражданского кодекса, в которую было включено урегулирование всех объектов интеллектуальной собственности. Это дало серьёзный толчок к развитию защиты интеллектуальной собственности в России. Но кардинальных изменений не произошло.
Самая лучшая защита интеллектуальной собственности у нас — наказание рублём. В Гражданском кодексе предусмотрена компенсация за факт нарушения интеллектуальной собственности от 10 тысяч до 5 миллионов рублей. И такой компенсации нет в защите патентного права. Получается, что человек может нарисовать запятую, получить на неё товарный знак и просить компенсацию до 5 миллионов рублей. А другой человек может создать космический корабль, запатентовать его и не иметь возможности получать такую компенсацию. Нонсенс.
Сейчас в Гражданский кодекс вносятся большие изменения. Будет принят блок поправок в 4 часть кодекса. Очень много сделано для безболезненного заключения лицензионных соглашений, что ведёт к развитию рыночных отношений. Этот блок вступает в силу с 1 сентября 2014 года, и дополнительный — с 1 января 2015 года. Вот там уже, вроде бы, и патентное право перестаёт быть таким обиженным. Но дождемся 1 января, чтобы утверждать наверняка.
— Если вернуться к детали, что под неким давлением принимались поправки в 4 часть Гражданского кодекса, получается, пришлось немного подвинуться, сделать так, чтобы было удобно Западу и облегчить нам вступление в ВТО. Об этом речь?
— Да. Одним из условий вступления в ВТО была минимизация контрафактной продукции. Как раз тут и диктовал Запад, какие нормы должны быть в четвёртой части. Это, конечно, предмет отдельного разговора. Сейчас я призываю серьёзно относиться к защите своих прав, потому что это будет защищать отечественного производителя от продвижения на нашем рынке иностранцев. Конечно, есть ещё механизм, предусмотренный законодательством — это внесение объектов интеллектуальной собственности в таможенный реестр. То есть, как только товарный знак попадает в таможенный реестр, продукция при пересечении границы будет арестована до выяснения обстоятельств.
— Насколько часто, по вашему опыту, возникают споры в этой сфере у нашего бизнеса?
— Практически все сферы бизнеса сталкиваются с этим. Например, у меня было уникальное дело — я защищал оружейную фабрику «Арт-Грани», которая находится в Златоусте. Защищал дизайн декоративного оружия, который принадлежал производителю. Я проштудировал всю практику в России — не было такого дела. Но и говорить о том, что в области продуктов питания такого нет, я бы не стал. У меня в практике были и «Княжий сокольник», и масло Сулимовское.
У нас уже есть практика рейдерства в области интеллектуальной собственности. Связано это с тем, что предприятие ничего не регистрирует, занимается выпуском определённой торговой марки. А другая фирма регистрирует на себя права и запрещает истинному производителю вводить товар в гражданский оборот. С таким мы уже сталкивались.
— В быту часто встречаются такие вещи: всеми узнаваемый «Сбербанк» — зеленые тона, форма букв и т. д. Я иду по улице и вижу контору, какие-то мелкие займы, у которой дизайн один в один. Я отличу, а какая-нибудь бабушка может и не отличить, понятно на что расчёт. Быть такого не может, что у «Сбербанка» ничего не патентовано. Тут работает механизм, о котором вы говорили — пока не накажут, они будут продолжать это делать?
— Да, но нужно понимать: важно не то, что написано как у Сбербанка один в один, важно сходство до степени смешения, во-первых. А во-вторых, введение в заблуждение потребителя. Если эти два момента присутствуют, и у Сбербанка есть официальная защита, нужно обращаться в суд. Как минимум суд предпишет, чтобы та сторона изменила стилистику оформления, наименования, как максимум — взыщет серьёзную компенсацию.
Категория споров об интеллектуальной собственности очень сложная, поэтому лучше довериться профессионалам, чтобы получить нормальную помощь. Но это не нужно откладывать, потому что в области интеллектуальной собственности есть понятие даты приоритета — кто раньше, того и права. Поэтому лучше относиться к этому серьёзно и оформлять всё своевременно.
Екатерина Палагнюк
