Исполнительный директор международной информационной группы «Интерфакс» приехал в Челябинск. Он представил местным предпринимателям информационные продукты, разработанные специально для бизнеса. По данным Герасимова, в последнее время бизнес в России стал прозрачнее — за последние годы в России в три раза сократилось число фирм-однодневок, также сокращается количество компаний, зарегистрированных в офшорах.
Вы много ездите по стране с конференциями, и каждый раз после выступлений вас буквально атакуют вопросами местные предприниматели. О каких рисках бизнеса наиболее часто вопросы задают в последнее время? О чем вы общаетесь с предпринимателями?
Наверное, не смогу односложно ответить на этот вопрос. Вопросов много. Особенно с учетом ухудшения экономической ситуации, и возросшими требованиями в области законодательства во многих сферах, в той же медийной сфере ряд новых законов был принят. О чем мы рассказываем: при создании информационных систем для управления рисками у нас есть такая «шкала» вещей, которыми мы занимаемся и которые мы обсуждаем, проверяя их эффективность.
Например, в системе СПАРК у нас есть система, которая позволяет выявлять риски, связанные с «однодневностью» компаний. Это риски, к которым очень внимательна налоговая служба. Мы видим, как меняется количество «однодневок» в российской экономике. В течение пяти лет мы рассчитываем специальный показатель, который показывает, насколько вероятно, что конкретная компания является «однодневкой». И если пять лет назад таких компаний было 45–50 процентов в экономике, то сейчас при росте количества компаний до 4 миллионов «однодневок» осталось не более 15 процентов из общего числа. Все это — под давлением регулятивных требований, изменений в законодательстве, действий той же ФНС, которая последовательно борется с «однодневками». Число «однодневок» сократилось, но риск в работе с такой компанией заметно вырос.
Второй риск, на который мы обращаем внимание — это кредитные риски. Бизнес всегда связан с кредитом, необязательно банковским. Если вы поставляете продукцию, и магазин вам платит с рассрочкой, это тоже кредит. Мы можем понять из анализа данных, может ли компания заплатить, и если она не платит, то в чем причина. Наконец, есть общие риски соблюдения законодательства. Мы видим, как много банков потеряли лицензию из-за нарушения «антиотмывочного» законодательства, 115 ФЗ. Мы здесь тоже даем бизнесу инструменты, чтобы отслеживать и эти риски.
Наверняка многих интересует четкий прогноз экономической ситуации…
Сейчас экономика «балансирует» где-то около нуля. Хорошая новость в том, что она стабилизировалась. То есть экономические тенденции показывают, что предприятия адаптировались к жизни в новых условиях, адаптировались к новому курсу валюты, другим внешним факторам. С другой стороны, спрос остается низким. Многие — и предприниматели, и простые люди — сейчас не очень готовы тратить деньги, потому что есть высокий уровень неопределенности.
Что будет с металлургическими компаниями?
У металлургов тоже есть хорошие и плохие новости. Хорошие в том, что они сильно ориентированы на экспорт и, получая выручку в валюте, могут играть на разнице курсов, на разнице между рублевыми затратами и долларовой экспортной выручкой. С другой стороны, сейчас есть реальные конъюнктурные проблемы, связанные со снижением цен, снижением спроса. Европейский союз, возможно, ужесточит порядок доступа на свой рынок, потому что российские компании увеличили поставки металла, и это вызывает тревогу там. В мире вообще серьезные проблемы с металлургией, которая выросла до уровня геополитической проблемы. Даже «двадцатка» рассматривала этот вопрос на своем заседании и обратила свои взоры на китайскую экономику, где есть огромные избыточные мощности по производству металла, которым можно завалить весь мир, и явно эти мощности себя пока не окупают. Многое будет зависеть от того, как поведет себя китайский производитель.
В России взят курс на деофшоризацию. Это актуально и для крупных южноуральских компаний. По вашим данным, насколько активно этот процесс проходит?
Российский бизнес перестраивается, мы это видим по всем данным. Стало сложнее регистрировать компании, если они имеют признаки «однодневности», с другой стороны бизнес перестраивается из-за новых рисков. Я бы не стал говорить, что любая зарубежная юрисдикция — это плохо. Часто офшорами у нас называют страны, которые ими не являются, это просто удобные юрисдикции для бизнеса и без них были бы невозможны инвестиции. В конце концов, бизнес часто хочет защититься, используя законодательство более совершенное, а для нас самое важное — чтобы шли деньги в экономику. С другой стороны, те компании, которые находятся в «опасных» юрисдикциях, оказались в зоне риска, и мы видим, что, например, там число компаний серьезно сократилось. За два года — примерно на 50 процентов. На бритаских Виргинских островах (самая популярная после Кипра юрисдикция для наших предпринимателей) число компаний сократилось на 30 процентов. Правда, выросло число на Сейшелах и в Белизе. Что важно — если посмотреть выручку российских компаний, которые имеют учредителей в офшорных зонах, которые находятся в списке УФНС, за два года объем выручки этих компаний снизился в четыре раза. О чем это говорит? О том, что наиболее активные части своего бизнеса компании выводят в прямое владение российских акционеров, учредителей, владельцев.
Татьяна Шабурова
