Южноуральцы не считают нужным заключать брачные контракты. Возможно, поэтому у нас так распространены семейные споры, которые доходят до суда. О самых необычных делах и самых внушительных компенсациях рассказывает директор юридической компании "Русская правда" Алексей Азанов.
Насколько часто сейчас при возникновении семейных споров люди доходят до суда?
Могу сказать, что очень часто. По своему опыту, по своей практике я вижу, что обращений стало значительно больше. При этом споры связаны не только с тем, что супруги не могут договориться о разделе нажитого имущества, серьезная доля споров касается детей – с кем будет жить ребенок, чем он будет заниматься, как часто будет выезжать за границу и так далее. Увеличилось количество споров, когда бывшие супруги, зачастую женщины, хотят лишить родительских прав отца, который никак не участвовал в воспитании ребенка.
Возможно, стало довольно просто нанять адвоката и решить проблему в суде?
Общество стало более информировано о том, что многие вопросы можно решить через суд. В то же время я замечаю, что между приходящими сегодня за разрешением спора супругами стали более жесткие конфликтные отношения. Собственно, раньше и делить-то особо нечего было. Тот «багаж», который перешел к нам из Советского Союза – это приватизированная квартира и разбитый «Москвич». Сейчас ситуация меняется в корне. Среднестатистическая семья, которая обращается ко мне, имеет в собственности не одну квартиру, несколько земельных участков, автомобили, я уже не говорю о том, что в каждом втором случае – это наличие недвижимости если не за границей, то в столичных регионах. 
Люди меньше хотят идти на компромиссы.
Да, очень высокий градус ожесточенности. При всем цинизме разводящихся сегодня супругов, они почему-то не хотят озаботиться подписанием брачного контракта в период брака. Ведь это же «палочка-выручалочка». Он бы позволил решить все проблемы «на берегу» и снизить градус этой агрессии.
Предметом раздела чаще всего является разного рода имущество. Как дело обстоит при делении бизнеса?
Здесь все зависит от того, что это за бизнес и каким образом им владеет один из супругов. Например, если они участники ООО, оба в равных долях, тут вопросов особо не возникает. Если же один из супругов является владельцем бизнеса и этот бизнес оформлен на него как на ИП, все имущество будет подлежать разделу. Даже если ему принадлежит 100 процентов долей в компании, то половина действительной стоимости этого имущества отойдет жене. Проблема в том, что большое имущество сложно поделить строго 50 на 50.
Кто чаще обращается – мужчины или женщины?
Может быть, женщин немного больше, но только потому, что при разделе имущества женщина является слабой стороной, она просто не подготовлена к этому. Самый смешной для меня случай был, когда мы представляли интересы жены, и ее муж включил в раздел имущества дверной глазок стоимостью 700 рублей. Самый крупный размер компенсации был 17,5 миллионов рублей. В данный момент у меня в работе дело, где размер компенсации по предварительным подсчетам составит от 120 до 150 миллионов рублей. Компенсации очень разные и зависят часто от структуры активов. Был, например, размер компенсации в одном деле по очень известному в городе человеку, когда мы добились компенсации всего в 9 миллионов рублей. Для человека, который легко покупал себе Maybach, эта компенсация была просто как слону дробина. Но структура его бизнеса была такова, что доказать большего мы просто не смогли.
Учитывая сложность процесса раздела имущества, его тяжелую нравственную сторону, может быть кто-то пошел на попятную?
Были такие случаи. Более того, я их сам провоцирую постоянно. Никогда не было самоцели довести дело до суда, и рвать там кого-то на британский флаг. Всегда хочется найти решение конфликта, которое устроит обе стороны. В последние несколько лет я всем сторонам предлагаю начинать с медиации. Это досудебное разрешение спора и у нас в городе и области работает лига медиаторов, причем активно работает. Бывает, что, уже вступив в судебный процесс, стороны подписывают мировое соглашение.
Татьяна Шабурова
