Вот уже полгода российский рубль ведет себя как стабильная и одна из самых устойчивых валют в мире. Какой вид деятельности сейчас выгоден для предприятий, выпускающих продукцию с высокой добавленной стоимостью? Стоит ли предпринимателям рассчитывать на рост рынка в нашей стране? Об этом главному редактору радио «Business FM Челябинск» Андрею Фролову рассказал директор компании «ПСО-Проджект» Игорь Панасюк.
— За последний год как изменилась работа с зарубежными партнерами? Стало удобнее, легче, с учетом укрепления рубля? Сначала он очень резко упал, а потом вырос и стал довольно-таки уверенной валютой. Как логистика при этом работает? Удается ли наращивать объемы поставок?
— Логистика работает никак. Появляются какие-то серые варианты, но прямо тяжело. В феврале как отрезало. До этого были какие-то копошения, был интерес, вели переговоры с кем-то. Чаще всего мы вели переговоры с выходцами из нашей страны, которые эмигрировали и хотели чем-то заниматься там.
— То есть, фактически, это почти ваши дилеры?
— Они хотели ими стать. Были вопросы по поводу того, чтобы делать крупно-узловую отверточную сборку, чтобы сертификат происхождения был национальный. В любом случае, в феврале это все почти закончилось. Сейчас у нас есть небольшие каналы реализации. Это а-ля серый экспорт, будем называть его так.
— Куда?
— В основном остался Кипр. Там много людей, которые успели воспользоваться нашей продукцией. Она себя хорошо там проявила. Туда она продолжает идти. Буквально на днях очередную партию отправляли. Но это не очень большие объемы. Все начинают рассказывать, но мне до конца не понятно, что надо продавать за границу. У нас рынок больше. Конечно, если емкость считать, у нас 150 миллионов скромных живет, по сравнению с оставшимися 7-8 миллиардами. У нас компактная компания, мы четко реагируем, сжимаем производство. Этот кризис легко проходим, потому что мы прошли 2008 год, 2014-й. Еще неизвестно, что впереди будет, но мы оптимисты.
— Вы говорите, что ваша продукция практически не идет на зарубежные рынки. Это связано с тем, что не сырье, а продукция с высокой добавочной стоимостью? Фактически, конечный продукт. Может быть, стало трудно попадать этим продуктом на рынки той же Словении, куда вы поставляли.
— Нет, как раз проблема — это всякие барьеры.
— Или от того, что рубль укрепился и теперь невыгодно стало?
— Это ухудшило, так скажем. Когда рубль совсем слабый был, если мы смотрим 2022 год, разница — 10 рублей. Она, конечно, ощутимая, но не супер критичная.
— Вы сказали о том, что сейчас довольно-таки весело на внутреннем рынке. Реально ваша компания почувствовал какое-то улучшение, может быть, даже резкий рост спроса на продукцию? Или это так, 2-3%?
— Где-то также. Был большой всплеск в начале истории. Потому что народ испугался, что на рынке ничего не останется. Все затаривались: и дилеры, и прямые покупатели. Потом мы вынуждены были поднять цены из-за роста валюты. Мы сколько могли, держали цены. Потом процесс замедлился. После того, как рубль укрепился, мы опустили цены.
— То есть экономика производства не пострадала? Вам на внутреннем рынке работать также хорошо и удобно? Сейчас есть новые возможности. Говорят об импортозамещении, что нужно делать то, что на наш рынок не поступает. Появляются ли у вас новые возможности для того, чтобы вашу продукцию, допустим, продать крутым компаниям, а не только в розницу тем, кто строит дома?
— Да, все к этому и идет. У нас были очень интересные переговоры с компанией «Трансмашхолдинг». Это второй производитель железнодорожного транспорта, их два крупных — «Уральские локомотивы» и «Трансмашхолдинг». С «Локомотивами» мы работаем. Через НПО «Горизонт» мы начали замещать продукцию иностранных компаний. И тихонько это наращивается. Но в этом году направление тоже замедлилось, потому что у крупных компаний, в отличие от нас, мелких, возникло достаточно много проблем. Очень много поставок, и они вынуждены были очень оперативно менять производственные планы, искать замещения каким-то вещам, которые выпали.
— Так, может быть, это как раз шанс для таких компаний, как у вас?
— Да, но мы не вторичны даже. То есть наша продукция стоит глубже в очереди. В какой-то момент до нас доходит, когда дом горит — обои не клеят. Из-за этого у нас получился тоже провал в этом направлении. Сейчас я вижу, что потенциал колоссальный. Потому что в какой-то момент никто даже не знал, что мы существуем на рынке. А потом мы начали активнее себя вести, о нас люди больше узнают.
— Я бы хотел еще обсудить одну важную тему. Сейчас идет специальная военная операция, и очень многие, начиная от швей, заканчивая производителями серьезной машиностроительной продукции, переориентируются на производство для армии. Удается ли встроиться в эту часть производства? Недавно совсем ЧВК «Вагнер» открыла в Питере огромный центр, где предприниматели могут представить свою продукцию для военных нужд.
— Да, слышали про это. Нюанс какой — так как мы рыночная компания, у нас нет большого опыта работы с государственными структурами. Это всегда бюджет. Мы делаем какую-то часть просто бесплатно. Если трудно куда-то зайти сверху, то можно попробовать снизу. Причем, в этом случае, мы даже не ставим перед собой задачу такую, чтобы доход с этого получить. Мы делаем это себе в убыток.
— Делаете что?
— Например, сушилки для одежды. Есть проблема в такое время года, когда все мокрое вокруг. Мы умеем сушить много чего, в том числе, одежду. Это достаточно простое, примитивное устройство. Мы их наделали какое-то количество, отправим туда, чтобы людям было суше. Параллельно мы занимаемся сейчас экспериментами по стелькам с подогревом, одеждой с подогревом.
— Это все реально можно прямо сейчас сделать и отправить?
— Это можно сделать в срок недели-двух. Нужно параллельно еще заниматься основным производством. Кормить в пути никто не обещал.
