Южноуральская столица по качеству и разнообразию архитектуры вполне может догнать соседа-миллионника. Такой вывод сделали эксперты после проведения конкурса Archchel-2020. Однако на развитие собственной архитектуры потребуются годы. Какие возможности имеет самый «суровый» город России, рассуждает главный архитектор Екатеринбурга Тимур Абдуллаев.
Всегда был показательным процент ввода панельного жилья. В Екатеринбурге сейчас это около 2% в год, а у нас — около 70%. Есть возможность в ближайшем будущем поменять это соотношение?
То, что сейчас происходит — это движение в правильном направлении. Ситуация не меняется разом, но ее можно исправить постепенно. Обязательно должно быть движение с двух сторон: власть и бизнес должны формировать запрос, но и общество должно запрос поддерживать. Мое субъективное ощущение: Челябинск до сих пор живет со стереотипом «города-завода», но мы все понимаем, что с течением времени каждый город все меньше напоминает завод. Это объективные мировые тенденции. И Челябинск, я думаю, все больше будет уходить от самоосознания себя как «города-завода» и будет городом-центром Челябинской области, столицей региона.
При этом «завод» ничем не нужно заменять?
Для этого нужно разговаривать с людьми. Для этого нужно понимать, какой у жителей запрос, в каком городе они хотят жить. Сейчас Екатеринбург, например, занимается разработкой концепции пространственного развития. Для этого проводится целый ряд краудсорсинговых проектов, когда мы пытаемся выстроить диалог с горожанами на счет будущего видения города. Люди живут с ощущением того, что очень сложно поменять все вокруг, однако надо их выводить на этот разговор. Общество не должно быть пассивно. Ведь это традиционная русская забава — сидеть дома и покрывать все крепкими словцами, но при этом ничего не делать самим.
Архитектура сейчас какое место занимает в формировании среды?
Ее роль, к сожалению, сведена до ранга обслуживания строительного комплекса, что абсолютно неверно. У архитектора есть заказчики, люди, которые платят деньги, но основная задач архитектора — работа для клиентов, а клиенты — это все жители города. Их задача — проектирование городской среды, а это задача более важная и первичная по сравнению с удовлетворением запроса заказчика.
Но это же не так сейчас.
Да. Даже не все архитекторы готовы это осознать, но и строительная индустрия делает все, чтобы это сознание еще больше «придушить в зародыше». Ведь продажа бетонометров — это вполне себе бизнесовый процесс. Застройщики пока, к сожалению, не дошли до того, что капитализация их объектов возможна за счет качества архитектуры, за счет качества среды, которая прилегает к их бетонометрам, что это может быть вполне успешная в плане коммерции история. Просто в калькуляторе должно быть не две цифры и два действия — умножить и поделить — а более сложные какие-то алгоритмы присутствовать.
Давайте о конкурсе поговорим — вы познакомились с работами, что вас больше всего удивило?
Очень масштабный отклик, это очень здорово, потому что не во всех конкурсах есть такой эффект привлечения. Было бы хорошо, если бы победители имели возможность участвовать дальше в реализации этих проектов. Основным стимулом для профессиональных участников являются не призовые деньги, а возможность далее работать с этим проектом. Ради этого люди тратят время, отказываются от реального проектирования, занимаясь конкурсным проектированием. Пока это уровень концепций, сценариев развития тех или иных сред. Ни один проект сейчас нельзя взять и в чистом виде реализовать, хотя я думаю, что и задачи пока такой нет. Важна вариативность, важно выбрать направление, в котором двигаться. Как мы хотим развиваться, что мы хотим сделать, например, из набережной. Либо это будет регулярный французский парк, либо мы хотим создать различные зоны активности для разных социальных категорий, чтобы она стала общегородским центром притяжения и местом объединения людей. Это очень разные задачи и в конкурсных проектах эта вариативность есть.
Татьяна Шабурова
