В Челябинской области субъекты МСП сталкиваются с задержками платежей по исполненным контрактам на фоне дорогих кредитов и снижения покупательской способности. О практике арбитражных споров по банкротству и взысканию долгов продюсеру радио «Business FM Челябинск» Юлии Нигматулиной рассказал руководитель Бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов челябинского отделения «Опоры России» Александр Целых.
— Александр, как ужесточение денежно-кредитной политики отразилось на деятельности малого и среднего бизнеса в Челябинской области?
— Такие последствия очевидны и понятны. Они связаны с тем, что подорожали кредиты, займы. Поэтому теперь малому и среднему бизнесу почти недоступны кредиты, займы, которые стали неподъемными. А ведь известно, что деньги и финансы — это кровеносная система бизнеса, экономики и развития. Сейчас она, скажем так, очень ожесточена, истощена, поэтому требует снижения ключевой ставки для того, чтобы больше было возможности для кредитования и займов. Кроме того, видно, что спрос со стороны покупателей и клиентов снижается в последние полтора года, из-за этого нет стимула для развития предприятий, бизнеса и предпринимательства в целом.
— Какие основные проблемы субъектов МСП сегодня можно выделить?
— Как раз они связаны с тем, что очень долго ключевая ставка находится на высоком уровне, из-за чего возникают все остальные проблемы. То есть, с одной стороны, Центральный банк пытается снизить инфляцию, но тем самым замораживает экономику, развитие, рост производства, инвестиции новых бизнесов и так далее. Следствием этого являются неплатежи со стороны контрагентов, покупателей, заказчиков, особенно со стороны крупного бизнеса. Договоры и контракты, когда их заключает малый бизнес с крупными предприятиями, содержат пункт об оплате не после поставки, а со значительными отсрочками платежа. С отсрочкой даже на 2−3 месяцев. И как бы ты не хотел исправить ситуацию, крупные предприятия на это не идут. Когда пытаешься направлять протокол разногласия к условиям договоров или иные возражения, их крупные предприятия не принимают. Пользуются своим доминирующим положением. Несмотря на то, что они не принимают протоколы разногласия, возражения по условиям договора, все равно необходимо готовить эти протоколы, поскольку в случае, если дело дойдет до судебного спора, то суды могут закрыть глаза на условия договора, если признают, что этот крупный контрагент, которое доминирует, злоупотребляет своими правами. В таком случае суд может применить не норму договора, не его условия, а какую-то иную норму или правило, например, применить неустойку не 0,2% в день, а гораздо более низкую. Соответственно, в любом случае я рекомендую направлять протокол разногласия, даже если их не принимают, и эту переписку сохранять. В целом неплатежи по контрактам являются для МСП большой проблемой. Помимо того, что своих средств у компаний не хватает, кредиты дорогие, так еще и контрагенты задерживают оплату, что приводит к очень негативным последствиям.
— То есть даже к финансовой несостоятельности?
— В том числе, да. Поэтому вопрос банкротства, дефолтов, несостоятельности становится актуальным. Еще лет 10 назад законы и практика были на стороне должника. То есть такая продолжниковая практика. В чем это заключалось? В том, что банкротство было способом ухода от долгов, кредиторской задолженности. Можно было легко инициировать процедуру банкротства, и быстро, легко ее завершить, списать все долги.
Потом тенденция начала меняться, когда стали развивать так называемые институты субсидиарной ответственности. Это когда долги фирмы, организации переводят на физлица, граждан, которые являются бенефициарами, то есть контролирующими лицами этого должника. Появился уклон закона о банкротстве, и судебная практика оказалась на стороне кредиторов. То есть законодательство стало прокредиторским. Особенность в том, что субсидиарная ответственность после банкротства физлица не списывается, а остается, скажем так, пожизненно за этим лицом.
Она может быть погашена только путем либо оплаты, либо каких-то уступок, переговоров, компромиссов, либо мировым соглашением. Но сейчас особенность в том, что последний год намного сложнее стало инициировать и вести процедуру банкротства. Во-первых, увеличились судебные госпошлины. Если раньше за подачу заявления о признании банкротом госпошлина составляла 6 тысяч рублей, то сейчас 100 тысяч рублей. У нас все судебные госпошлины в сентябре 2024 года повысились многократно. Арбитражное правосудие для субъектов малого предпринимательства, особенно для микропредприятий, стало менее доступным с введением этих госпошлин. Да, это, конечно, снизит нагрузку на суды, но, с другой стороны, это снижает и эффективность конституционного права на судебную защиту.
Есть и позитивный момент в связи с повышением госпошлин. Крупным предприятиям всегда было выгодно судиться, то есть, если крупные предприятия не платят, а говорят «подавайте в суд и в суде взыскивайте с нас долги и проценты». Сейчас для таких предприятий — крупных, которые любят судиться и только через суд отдавать долги, это стало невыгодно. Из-за того, что госпошлины повысились, а эти расходы потом взыскиваются с проигравшей стороны, теперь с них стали взыскивать госпошлины в гораздо большем размере, чем, например, в 2024 году и в более ранних периодах.
Я надеюсь, что это будет хоть один позитивный момент в повышении госпошлин. Тем ответчикам, которые любят судиться и сутяжничать, чтобы отдать долги, это станет намного дороже.
— Это что касается законодательства. В сложившиеся ситуации деловые объединения, например «Опора России», какую поддержку оказывает предпринимателям?
— Естественно, мы оказываем поддержку своим и не только членам, а вообще сообществу предпринимателей малого и среднего бизнеса. Среди мер — правовая поддержка. У нас действуют меры по конкретным делам, кейсам, ситуационным проблемам. Мы готовим проекты правовых, нормативных актов, которые облегчают работу бизнеса, в том числе в налоговой сфере, в сфере экономики, в других областях.
