Бывший инкассатор Сбербанка Виктор Гаврилов рассказал, что в конце ноября 2020 года работодатель сообщил ему о сокращении. Мужчине было предложено два варианта — с двухмесячной отработкой либо по соглашению сторон. Гаврилов отказался увольняться, аргументировав это наличием большой семьи и необходимостью выплачивать ипотеку, и попросил предложить другие ставки в банке, которые, по словам инкассатора, на тот момент были. Мужчина на это получил отказ. Важно отметить, что в соответствии с трудовым кодексом работодатель обязан предложить сотруднику другую имеющуюся работу в случае сокращения. В итоге, 4 декабря приказ на увольнение был подписан. Получается, что Гаврилов отработал положенные две недели. Но инкассатор утверждает, что не подписывал заявление на увольнение. Кроме того, о предстоящем увольнении работник должен быть предупрежден не менее чем за два месяца. Работал в Сбербанке Виктор Гаврилов целых 18 лет.
«23 ноября руководитель позвонил мне и сказал, чтобы я приехал в подразделение, зашел и ознакомился с приказом. Я заехал в обед, ознакомился. До 3 декабря я был на больничном. После приема 3 декабря мне позвонили из отдела кадров и сообщили, что мне надо приехать и забрать документы, что я сокращен по соглашению сторон. Моей электронной подписью, „таблеткой“, которая хранится в подразделении, был подписан мой приказ, и мне надо забрать трудовую книжку. После этого звонка поступила сумма в размере пяти окладов. По соглашению предусмотрено, что работодатель оплачивает. Я прибыл 4 декабря, ознакомился еще раз с приказом, заявил о том, что не подписывал этот приказ, и буду обжаловать в суде. Проконсультировался с юристом, который объяснил мне, что в течение месяца я обязан обратиться в суд. 25 декабря я обратился. Потом были заседания. Прошло пять, на которые представители банка предоставляли свидетелей. То, что было написано на бумаге и что говорили свидетели на допросе, совсем разнилось. Показания менялись. В том плане, что никто не видел, чтобы я лично подписывал, либо волеизъявление мое кто-то получал, либо что я передавал „таблетку“ для подписи. Все мое имущество было сдано, были поставлены подписи в графе. На крайнем заседании юристы Сбербанка признали, что подпись не моя», — рассказал Виктор Гаврилов.
В банке сообщили, что Виктор Гаврилов согласился на увольнение по соглашению сторон с выплатой компенсации. Начальник пресс-службы Уральского отделения Сбербанка Максим Кассандров объяснил ситуацию оптимизацией функционала, который выполнял инкассатор. Тем не менее, в Сбербанке не подтвердили, что Гаврилов воспользовался цифровой подписью самостоятельно, а сообщили, что ответственность за ее хранение и использование лежит на сотруднике.
«Сотрудника данный вариант устроил. Все предусмотренные соглашением выплаты банк произвел в полном объеме. Также хотел бы отметить, что по условиям действующего в банке соглашения о присоединении к условиям электронного взаимодействия, именно сотрудник банка должен обеспечить безопасность использования своей цифровой подписи, в том числе не передавать никому ключ электронной подписи, не совершать других действий, которые приведут к несанкционированному использованию подписи. Гаврилов так же подписывал данный документ. Более подробно банк представит свою позицию в суде. Окончательное решение по этому делу будет принято судебными органами», — прокомментировал Максим Кассандров.
Очередное судебное заседание запланировано на 9 апреля.
Сотрудник, действительно, несет персональную ответственность за использование ЭЦП, и в случае похищения или подозрения, что ей кто-то мог воспользоваться, должен заявить об этом в полицию.
«Если вам ее под роспись выдали, вы несете ответственность за ее использование. Если работник говорит, что ЭЦП выбыло из его владения необоснованно, он сам должен делать заявление в правоохранительные органы. И в этом случае, если он говорит, что она могла выбыть из его владения могли похитить и так далее, рассматривается вариант о возбуждении уголовного дела. Если ЭЦП была использована необоснованно, сразу заявление в правоохранительные органы», — объяснил специалист по трудовому праву Павел Андреев.
Тем не менее, ситуация представляется достаточно странной. Напомним, что электронная цифровая подпись является аналогом собственноручной подписи, и ее передача третьим лицами не предусмотрена законодательно. Кроме того, доступ к ней должен быть ограничен. Эта задача в том числе лежит на работодателе, так как существует угроза утечки конфиденциальной информации. Как рассказал сам Виктор Гаврилов, в банке действует система контроля за ЭЦП, ведь их выдают финансово ответственным лицам и пропажа электронного ключа угрожает безопасности. Если хищение подтвердится, то это грозит уже не гражданским разбирательством, а уголовным делом.
